Многие из нас могут вспомнить примеры того, когда мальчишки готовы вытерпеть несправедливость и даже жестокость, лишь бы не выдавать родителям или учителям товарищей (например, во время проделок в школе). Вспомните: с вами происходило подобное? Опишите этот случай.

Когда я учился в школе, у меня был безумный друг. Он звал меня то в лес, в парк, на заброшку, в старую хижину и в другие безумные места. Вообщем - если кратко, у нас была безумно-страшная дружба. Однажды в школе нам предложили участвовать в городском конкурсе от школы, и мы выйграли! Мы высоко задирали носы, а другие дети завидовали нам. Директор решил устроить нам маленький праздник и позвал к себе в кабинет. Там нас ждал пирог и вишнёвые пироги. Когда же мы поговорили с директором, покушали, мы вышли из кабинета с еще более поднятыми носами. Мы завтракали - с самим директором! Вообщем все относились к нам с почетом. Потом мы выйграли в другом конкурсе. Тогда нам вся школа завидовала, а учителя очень хорошо относились к нам. Мой безумный друг так поднимал нос при ходьбе, что казалось, будто у него шея вот - вот разорвется. Один раз мы на улице кидались мелкими камушками и разбили стекло. - Ой, что же будет! - сказал я. - Да ладно тебе! Свалим всё на первоклашек - никто и не посмеет подумать, что такик умные как мы, могли разбить стекло! Мне стало не по-себе. Потом директор узнал о разбитом и стекле. - Кто это сделал? - спросил он всю школу. Мой безумный друг сделал гордый шаг вперед и сказал : - Это первоклашки в камни игрались! Но первоклассники утверждали, что это не они. Но мой друг доказывал своё : - Это они, это они! Ну конечно, моего друга раскрыли. Его вызвали к директору. - Я боюсь! Не хочу к директору! Мне тоже стало страшно за друга. И я сказал : - Давай я, пойду вместо тебя? И я зашёл в кабинет. - Юлия Игоревна, это не он, это я разбил стекло! И мне жутко влетело от всех: Родителей, учителей. Меня все презирали, как ужасного мальчика. Но я старался не обращать внимания, хотя мне и было больно. Я думал только одно: Зато я - спас своего друга, и пусть безумного, сумашедшего - но друга!