Расскажите о детских годах Н. В. Гоголя и его отношении к своей малой родине

Родился 20 марта (1. IV) 1809 года в местечке Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии. Происходил из помещичьей семьи: у Гоголей было около 400 душ крепостных и свыше 1000 десятин земли. Детские годы провёл в имении Васильевке (другое название Яновщина), наведываясь вместе с родителями в Диканьку, принадлежавшую министру внутренних дел В. П. Кочубею, и в Обуховку, где жил писатель В. В. Капнист, но чаще всего бывал в имении Кибинцы, где у дальнего родственника Гоголя со стороны матери Д. П. Трощинского была обширная библиотека и домашний театр. Настоящей фамилией - Гоголь-Яновский - практически никогда не пользовался, оставив от неё только (как иногда говорят) меньшую половину. "Пяти лет от роду Гоголь вздумал писать стихи, - вспоминал публицист Г. П. Данилевский со слов матери будущего писателя. - Никто не понимал, какого рода стихи он писал. Известный литератор В. В. Капнист, заехав однажды к отцу Гоголя, застал его пятилетнего сына за пером. Малютка Гоголь сидел у стола, глубокомысленно задумавшись над каким-то писанием. Капнисту удалось просьбами и ласками склонить ребёнка-писателя прочесть свое произведение. Гоголь отвел Капниста в другую комнату и там прочёл ему свои стихи. Капнист никому не сообщил содержание выслушанного им. Возвратившись к домашним Гоголя, он, лаская и обнимая маленького сочинителя, сказал: "Из него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина". Гоголя с детства восхищала родная природа и пугали люди. Даже через двадцать лет он писал одному из друзей: "Чего бы, казалось, недоставало этому краю? Полное, роскошное лето. Хлеба, фруктов, всего растительного - гибель. А народ беден, имения разорены и недоимки неоплатны ... Начинают понимать, что пора приниматься за мануфактуры и фабрики; но капиталов нет, счастливая мысль дремлет, наконец умирает, а они (помещики) рыскают с горя за зайцами". В 1821 году поступил в Нежинскую гимназию высших наук. Товарищи не сильно жаловали нового ученика. Застенчивый, скрытный, он чрезвычайно мучился от плохо скрываемого честолюбия, данного ему от природы. Зато в гимназии развился в нём талант имитатора - талант странных, иногда попросту нелепых преувеличений, впоследствии немало попортивший крови его друзьям. А. Д. Галахов, литератор и педагог, хорошо знавший писателя, вспоминал позднее: "Гоголь жил у Погодина, занимаясь, как он говорил, вторым томом "Мёртвых душ". Щепкин почти ежедневно отправлялся на беседу с ним. "Раз, - говорит он, - прихожу к нему и вижу, что сидит за письменным столом такой весёлый". - "Как ваше здравие? Заметно, что вы в хорошем расположении духа". - "Ты угадал: поздравь меня: кончил работу". Щепкин от удовольствия чуть не пустился в пляс и на все лады начал поздравлять автора ... Когда они сошлись в доме Аксакова, Щепкин, перед обедом, обращаясь к присутствующим, говорит: "Поздравьте Николая Васильевича. Он кончил вторую часть "Мёртвых душ". Гоголь вдруг вскакивает - "Что за вздор? От кого ты это слышал?" - Щепкин пришёл в изумление. - "Да от вас самих; сегодня утром вы мне сказали". - "Что ты, любезный, перекрестись: ты, верно, белены объелся или видел во сне". - Спрашивается: чего ради солгал человек? Зачем отпёрся от своих собственных слов?" В 1828 году приехал в Петербург. Мечтал стать актёром, но нужного голоса не оказалось. Сделать карьеру на государственной службе тоже не удалось: в канцеляриях приходилось переписывать бесчисленные деловые бумаги, а это было Гоголю не по характеру. В Петербург он привёз поэму "Ганц Кюхельгартен", которую издал на свои деньги под псевдонимом В. Алов. Слишком откровенное подражание Пушкину, Жуковскому, немецкому поэту Фоссу не вызвало, да и не могло вызвать у петербургских литераторов ничего, кроме насмешек. Ужасно раздосадованный Гоголь решил отправиться в Америку, но доехал только до Любека. Отсюда вернулся обратно в Петербург. Литератор П. В. Анненков так описал первый визит Гоголя к Пушкину: "Он снова возвратился на приступ, смело позвонил и на вопрос свой: дома ли хозяин?", услыхал ответ слуги: "почивают!" Было уже поздно на дворе. Гоголь с великим участием спросил: "Верно, всю ночь работал?" - "Как же, работал, - отвечал слуга, - в картишки играл". Гоголь признался, что это был первый удар, нанесённый школьной идеализации его. Он иначе не представлял себе Пушкина до тех пор, как окружённого постоянно облаком вдохновения". Прашкевич Г. М., Красный сфинкс. История русской фантастики от В. Ф. Одоевского до Бориса Штерна, Новосибирск, "Свиньин и сыновья", 2009 г., с. 39-40