Что для нас Лермонтов? (сочинение) 325 слов

"Лермонтов-прозаик будет выше Лермонтова-стихотворца", - заметил однажды С. Т. Аксакову Н. В. Гоголь, 1 который находил в принадлежащих Лермонтову "сочинениях прозаических гораздо больше достоинства". По глубокому убеждению Гоголя, "никто еще не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой".2 В истории русской классической прозы Лермонтову принадлежит роль создателя психологического романа, насыщенного общественной, нравственно-философской проблематикой; дальнейшее развитие этот тип романа получит в творчестве Достоевского и Толстого. Лермонтов начинал свой творческий путь в поэтическую эпоху; проза делала лишь первые шаги к тому, чтобы завоевать господство в литературе, которое наступит лишь к середине 1830-х годов. Характерно следующее замечание Пушкина, высказанное от имени рассказчицы в "Рославлеве" (1831) : " ... словесность наша ... представляет нам несколько отличных поэтов, но нельзя же ото всех читателей требовать исключительной охоты к стихам. В прозе имеем мы только „Историю Карамзина"; первые два или три романа появились два или три года назад, между тем как во Франции, Англии и Германии книги одна другой замечательнее следуют одна за другой".3 Трудности становления повествовательного жанра были очевидными и ощущались на протяжении всей первой половины 30-х гг. "Знаете ли вы, милостивые государи читатели, - признавался В. Ф. Одоевский в предисловии к повести "Княжна Мими" (1834), - что писать книги дело очень трудное? Что из книг труднейшие для сочинителя - романы и повести".4 В 1830 г. Лермонтов читает старую французскую прозу и испытывает разочарование: "Я читаю Новую Элоизу. Признаюсь, я ожидал больше гения, больше познания природы и истины" (наст. том, с. 354). "Софизмы, одетые блестящими выражениями", не могут заменить живых характеров. "Вертер лучше, - продолжает Лермонтов, - там человек - более человек". Изображение характера -