Образ Печорина ти Грушинского с романе герой нашей времени

Встреча Печорина с Грушницким является завязкой повести. С этого знакомства начинается очередной эксперимент Печорина, вся жизнь которого представляет собой цепь экспериментов над собой и другими людьми. Цель подобных экспериментов - постижение истинной природы человека и таких категорий, как зло, добро, любовь.

Грушницкий отнюдь не является злодеем, с которым стоило бы бороться, но он сразу же вызывает презрение Печорина. Почему молодой юнкер так неприятен Печорину? Ведь это самый обыкновенный юноша, мечтающий о любви, о славе и об офицерских эполетах. Он посредственность, но ему присуща одна вполне простительная в его возрасте слабость - "драпироваться в необыкновенные чувства", "страсть декламировать". Он стремится играть модную среди юношей роль в некоторой степени разочарованного героя, обреченного на какие-то тайные страдания. Конечно же, читатель понимает, что это пародия на Печорина. Может быть поэтому Грушницкий так ненавистен Печорину?

Григорий Печорин действительно переживает чувство глубокого разочарования в жизни, которое для юнкера лишь поза. Грушницкий насквозь фальшивка фальши, неискренности Печорин не выносит. Как тут не вспомнить стихотворение "Как часто пестрою толпою окружен": вокруг молодого человека "мелькают образы бездушные людей, приличьем стянутые маски", что ему, конечно, неприятно. Раздраженный, Печорин желает досадить бывшему сослуживцу.

16 мая молодой человек делает в своем журнале следующую запись: "В продолжение двух дней мои дела ужасно продвинулись". Что же это за дела? Он занят тем, что влюбляет в себя княжну Мери, предмет нежной страсти Грушницкого. Он делает это исключительно из желания развеять скуку и досадить Грушницкому, так как Мери он не любит. Главный герой верен своим принципам: ради развлечения он вторгается в жизнь другого че-ловека. "Из чего же я хлопочу? - спрашивает он себя и отве-чает: - Есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся душой!" Это же эгоизм! А кроме страданий он ничего не может принести ни Печорину, ни окружающим.

Грушницкий, как человек недалекий, не понимает отношения к нему Печорина, не подозревает, что тот уже начал своеобразную игру. Сначала Печорин даже вызывает у Грушницкого некое снисходительное чувство, так как этот юноша самоуверен и кажется себе весьма проницательным и значительным человеком. "Мне жаль тебя, Печорин" - вот как разговаривает он в начале романа. Но события развиваются так, как этого хочет Григорий. И когда Мери влюбляется в него, забыв о юнкере, Грушницкий, обуреваемый ревностью и негодованием, вдруг открывается нам с совсем другой стороны, оказываясь не таким уж безобидным: он способен быть мстительным, бесчестным, подлым.

Комедия, задуманная Печориным, превращается в трагедию. Защищая честь оклеветанной Мери, он вызывает Грушницкого на дуэль. И здесь, на дуэли, он проводит такой эксперимент над юнкером, на который решится далеко не каждый. Он стоит под дулом пистолета, желая проверить, насколько Грушницкий подчинен злу, хватит ли у него сил и подлости убить безоружного (мы ведь знаем, что пистолет не был заряжен). Тот, кто совсем недавно рядился в благородство, сегодня способен выстрелить в безоружного человека. Эксперимент Печорина удался! В этом эпизоде с полной силой проявились демонические свойства его натуры: сеять зло с величайшим искусством. Чудом он остается в живых. Однако вынужден убить юнкера. Грушницкий погибает.

Итак, образ Грушницкого очень важен в романе, он открывает, может быть, самое главное в центральном герое. Грушницкий - кривое зеркало Печорина - оттеняет истинность и значительность переживаний этого "страдающего эгоиста", глубину и исключительность его натуры. Но в ситуации с Грушницким с особой силой раскрывается и вся опасность, которая всегда заложена в индивидуалистической философии, присущей романтизму. Лермонтов не стремился выносить нравственный приговор своему герою. Он лишь глубоко вник во все бездны человеческой души, лишенной веры, проникнутой скептицизмом и разочарованием и продемонстрировал это на своих героях.