Причина ревизии сперанского в Сибири

В 1816 г. опала на Сперанского была снята, и его назначили пензенским гражданским губернатором, а в 1819 - генерал-губернатором Сибири.

Момент для назначения был выбран удачный. Обширные сибирские территории, богатые ценнейшими ресурсами и дававшие еще совсем недавно достаточно большие поступления в казну ясаком (ценнейшими мехами) и деньгами, стали отличаться другими "подвигами" - необузданным произволом и мздоимством местных чиновников. Генерал-губернатор Сибири П. И. Пестель управлял краем, как ни парадоксально, из Петербурга.

Бесконтрольная местная чиновная братия лишь усугубляла и без того сложные условия управления и освоения восточных территорий империи, связанные с неразвитостью инфраструктуры края, ее многонациональным составом и достаточно непростыми внешнеполитическими условиями закрепления земель за Россией. Все звенья губернского управления в Сибири пронизывали крайний деспотизм, коррупция, изощренные пытки при расследовании дел, беззастенчивый грабеж коренного населения. Этим отличались и губернаторы (особенно иркутский Трескин и томский Илличевский), и местные исправники и городничие. Дело даже дошло до того, что местный полицейский начальник г. Енисейска Куколевский запряг свой экипаж подчиненными ему чиновниками, осмелившимися подать на него жалобу, и ездил на нем по улицам города. Жалобы на сибирскую администрацию всякими окольными путями все же достигали столицы, назначались ревизии, рассматривались материалы ... И все оставалось по-прежнему.

Сперанский получил широкие полномочия, далеко выходящие за рамки обычного генерал-губернаторского статуса. Он имел право проведения следствия, отстранения от службы и предания суду любого виновного в злоупотреблениях должностного лица, определения и проведения мер, необходимых для наведения порядка.

Определенной императором перед новым генерал-губернатором триединой задачи - ревизии, текущего управления и подготовки реформы Сибирского края - каждой ее части с лихвой хватило бы даже одному опытному администратору, а Сперанскому государь для исполнения задуманного отводил всего полтора-два года. Решение всех этих проблем могло бы затянуться, как и все российские попытки преобразований, на долгие годы, хотя старая поговорка "и овцы целы, и волки сыты" точно походила к этому решению монарха: Сперанского вроде бы "простили и вернули" к высокой государственной должности, а его нахождение в Сибири и удаление от общегосударственных дел не вызывало нового раздражения столичной бюрократии.