Почему орнамент называют тайным языком народа?

Однажды, примерно в такой же зимний день, девять лет назад мне не улыбнулось журналистское счастье. Мы встретились, провели не один час за захватывающе интересной беседой, я на одном дыхании написала интервью и принесла показать его своему собеседнику - Константину Михайловичу Климову. В целом одобрив текст и пообещав в самое ближайшее время кое-где поправить его сообразно своему вкусу, мой недавний собеседник ... уехал в командировку, а спустя несколько дней попросил попридержать материал недели на три. Он сказал, что позвонит сам. Но не позвонил. Я была разочарована. Не помогла даже дарственная надпись на подаренной мне книге: "С почтением и уважением ...". Одни события сменялись другими, дни летели, дела множились. Каюсь, я тоже не позвонила. И вот теперь, когда я случайно перечитала это так и не опубликованное интервью, причем перечитала его с изрядной долей скепсиса и самоиронии, оно вновь взволновало меня. По прошествии стольких лет, когда все изменилось и изменилось непоправимо, - моего давнего собеседника уже нет в живых - я все-таки прихожу к выводу: интервью должно быть опубликовано. Это одно из последних, очень немногочисленных выступлений в прессе Константина Климова - с журналистами он общался редко. Думаю, что теперь дорого каждое его слово: слишком велика, значительна, многогранна была личность этого человека, исследователя, мыслителя, гражданина мира.